Изображения самоваров настолько близко расположены друг к другу, что контуры ножек верхнего и ручек крышки нижнего вписываются мысленно в геометрическую фигуру ромба, в центре всей композиции циновки. Но предметы самостоятельны и значительны в этой самостоятельности.

Возможная геометризация изображений самоваров на этой циновке остается нереализованной. Мы о ней можем предположить, но если бы не было на фотографии рядом намазлыка, то вполне возможно, что все это осталась простой констатацией факта.

Всмотримся в геометрическую композицию третьего намазлыка. Три четко обозначенных квадрата соединены двумя парами ромбов таким образом, что меньшие диагонали лежат на сторонах квадратов, а большие - на одной прямой. Данная композиция вписана в контур намазлыка со свойственным народному искусству адыгов тактом и органичностью, применением формы предмета и его назначения. Треугольник на верхнем квадрате повторяет завершение намазлыка. Внутри каждого квадрата уже нам известное стилизованное изображение самовара. По боковым сторонам квадратов расположены орнаментальные контуры неопределенного назначения, в которых заметны ручка или же ножка самовара.

Видимо, таким образом формируется пластический язык геометрического орнамента, который сейчас трудно разгадать.

Два намазлыка, которые не случайно были сфотографированы рядом, красноречиво говорят о путях дематериализации предмета, превращении его в геометрическую схему и рождении орнамента. Предмет, взятый вне связи с его логическим окружением и повторенный в ритме последовательности, принимает признаки орнаментального характера. Новая характеристика обнаруживает новый, более отвлеченный ход в трактовке предмета.

Дальнейшее развитие геометризации мотива рождает совершенно новые формы, где по-прежнему сохраняются те же элементы квадрата с треугольником, которые одинаково превращаются в шестигранник в третьем намазлыке на этой же фотографии.

К другому типу можно отнести намазлык, который по своей тематике близок к первым. Известную уже нам традиционную композицию чайного натюрморта здесь дополняют на равных нравах изображения двух кресел и деревянной резной кровати, которые расширяют наше представление о чаепитии, об интерьере комнаты, в которой происходит столь торжественное событие.