Свидетельством духовного тяготения адыгов в культуре явилось стремление создать адыгейскую письменность на русской основе. Первый такой алфавит был составлен Грациловским по заданию С.-Петербургской Академии наук в 1829 году. Затем Л. Я. Люлье, хорошо знавший адыгский язык, разработал такой алфавит на русской основе, а также составил русско-черкесский словарь с краткой грамматикой, рассмотренный и одобренный 12 сентября 1845 года С.-Петербургской Академией Наук и изданный в 1846 году в Одессе. Адыгейский алфавит на русской основе составили также Услар, У. Берсей, Лопатинский, Тамбиев и др. Хотя они не нашли своего применения на практике, все же свидетельствует о стремлении адыгов к развитию национальной культуры.

В распространении культурного влияния России на народы Северного Кавказа большую роль сыграли дворянские революционеры-декабристы, революционные демократы. Во время пребывания на Кавказе они знакомились с жизнью и бытом горцев, восхищались их историей. "Посмотрите на этого старика...,- писал, в частности, декабрист А. Бестужев,- он в опасности для жизни ищет земли на голом утесе, чтобы посеять на ней горсть пшеницы. С кровавым потом он жнет и часто кровью своей платит за охрану стада от людей и зверей. Бедна его родина, но спроси за что он любит эту природу... Он скажет: "...здесь я делаю что хочу, здесь я никому не кланяюсь; эти снега, эти гольцы берегут мою волю".

Декабристы выступали за сближение адыгов и русских, осуждали колониальную политику царизма на Кавказе. "Много горцев уже поступили добровольно в подданство России,- писал декабрист А. Розен.- Этим людям следовало дать возможные льготы и выгоды". Осуждая колониальную политику царизма, декабристы критически относились к исламу, к его воинствующей стороне - мюридизму. Говоря о перспективах экономического и культурного развития народов Северо-Западного Кавказа, они доказали, что нужен мир и прочное единение русских и горских народов.

Проезжая через Закубанье в 1820 и 1829 годах, А. С. Пушкин восхищался красотой и богатством края, интересовался жизнью, нравами и обычаями его жителей. На кавказских сюжетах он написал повести и поэмы "Кавказский пленник", "Тазит", "Путешествие в Арзрум" и др. "Черкесы, их обычаи и нравы,- писал А. С. Пушкин,- занимают большую и лучшую часть моей повести". В поэме "Тазит" на примере взаимоотношения отца - Габуса и сына - Тазита он показал зарождающуюся в горском обществе прогрессивную силу. "Превосходны, выше всякой похвалы последние стихи "Госуба",- говорил в частности В. Г. Белинский.- представляющие изображение черкесских народов".

Пушкинская муза как бы освятила давно существовавшее родство России и Кавказа. Белинский, сделавший много для поднятия национального самосознания народов России, видел тяготение кавказских горцев к России и ее культуре. Он призывал к борьбе против всякого гнета и насилия, социальному и национальному освобождению всех народов, населявших Россию.

Особенно внимательно и глубоко изучал быт, нравы и обычаи, культуру народов Кавказа, в т. ч. и адыгов, М. Ю. Лермонтов во время своего пребывания в крае. Непосредственное соприкосновение с горцами, прежде всего с черкесами, дало ему множество материалов, на основе которых он написл поэмы "Измаил - бей", "Аул Бестунджи", "Хаджи Абрек", "Кавказский пленник", "Мцыри", "Герой нашего времени", много стихотворений. Творчество М. Ю. Лермонтова помогло русскому народу ближе узнать горцев Кавказа, воспитало его в духе уважительного отношения и сочувствия борьбе горцев за свободу и независимость. Вместе с тем в стихотворении "Калы", "Дары Терека" и др. он вскрыл причины духовного отставания горских народов.

Под благотворным влиянием русской культуры выросла первая плеяда адыгских ученых, просветителей, педагогов и писателей, которые внесли свою лепту в дело изучения Кавказа, в дело просвещения своего народа. С помощью А. С. Пушкина черкесский писатель Султан Казы-Гирей опубликовал в журнале "Современник" свою повесть "Долина Ажитугай". В послесловии к ней А. С. Пушкина говорилось: "Вот явление неожиданное в нашей литературе. Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей; черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно". "Долина Ажитугай",- писал В. Г. Белинский, по случаю ее публикации,- примечательна как произведение черкеса (Султан Казы-Гирея), который владеет русским языком лучше многих почетных наших литераторов".

Благотворно влияла русская культура на творчество Ш. Б. Ногмова - историка, просветителя и ученого адыгов. Он творил в 40-х годах XIX века, когда Наиб Мухамед-Эмин среди адыгов насаждал мюридизм. Отвергнув клерикализм религии, Ш. Ногмов обратил свой взор к России и ее культуре. "Придет время,- писал он тогда,- когда в душе грубого горца вспыхнет чудное чувство - светильник жизни - любовь к знаниям". Ш. Ногмов создал труд "История адыгейского народа", адыгский алфавит на русской графической основе, азбуку и грамматику адыгского языка, перевел ряд произведений русских писателей на адыгский язык; он первый адыгский педагог, который преподавал русский язык и пропагандировал идеи передовых представителей русского народа. Своей творческой деятельностью Ш. Ногмов старался "заслужить внимание просвещенной России", вместе с тем "приохотить и своих соотечественников к умственным занятиям".

Наиболее крупным из адыгейских общественных деятелей первой половины XIX века был Хан-Гирей. Его перу принадлежат работы "Мифология черкесских народов", "Черкесские предания", "Бесльний Абат", "Наезд Кунчука", "Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов", "Князь Канбулат", "Князь Пшськой Аходягоко" и др., многие из которых были опубликованы. В работе "Князь Пшьской Аходягоко" описываются сословное деление бжедугского общества, судопроизводство, налоги и повинности.

В 1840-1866 годах были опубликованы: Султан Адиль-Гирея - очерк "Жена черкеса" и статья "Об отношениях крестьян к владельцам у черкесов"; султан Крым-Гирея - "Путевые заметки", "Несколько слов о нашей старине", "Два слова о господстве турок на Кавказе"; князя Хаджимукова - "Народы Западного Кавказа"; Хагундокова - "Записка черкеса" и др., вышедшие в свет отдельными или же по частям изданиями в центральных и региональных сборниках и газетах, в которых рассказывалось о жизни, быте, обычаях и культуре адыгов.

Хотя со многими высказываниями первых адыгских просветителей в идейном и научном отношениях можно не соглашаться, они в качестве фактического материала, несомненно, представляют ценность для изучения истории и культуры адыгов.