Когда-то твоя красота полыхала

Пожаром, в котором сгорала сама:

Сходила с ума ты в гареме у хана,

Чтоб не оскудела у князя сума.

О, сколько безмолвных проклятий слетало

С твоих, на столетья закушенных, губ.

Когда вдруг в стамбульских владеньях султана

Ты видела сакли далекий уступ!

Не зря кабардинка вовек не носила

Чадры - для лица передвижной тюрьмы:

Не только беда в красоте, но и сила,

Перед которой кинжалы тупы.

Она восходила над муками всеми,

Она победила полон и позор,

Надзор, чтобы стать наконец в наше время

Такой, про которую стих мой поет.

Как смело ты крылья над миром расправила!

Они тебя рядом со мною несут...

Так что же такое твое равноправие? -

Права на судьбу, на любовь и на труд.

И где бы я ни был, и что бы не пел я

И с кем бы ни пил я в канун светлых дат,-

Я пью, кабардинка, свой вечный, свой первый,

Свой тост за тебя, как твой сын, как твой брат!