В годы прежние,

Времена первоначальные,

При бывшем вольном царе,

При Иване Васильевиче,

Когда холост был государь

Царь Иван Васильевич,

Поизволил он женитися.

Берет он царь государь

Не у себя в каменной Москве,

А берет он царь государь

В той Золотой орде, У того

Темрюка царя, У Темрюка Степановича,

Он Марию Темрюковну,

Сестру Мастркжову,

Купаву крымскую,

Царицу благоверную.

А и царского поезду

Полторы было тысячи:

Князи, бояра, могучие богатыри,

Пять сот донских казаков,

Что ни лучших добрых молодцов.

Здравствует царь государь

Через реки быстрые.

Через грязи смоленские,

Через лесы брынские,

Он здравствует царь государь

В той Золотой орде,

У того Темрюка царя,

У Темрюка Степановича;

Он понял царь государь

Царицу благоверную

Марью Темрюковну,

Сестру Мастрюкову;

И взял в провожатые за ней

Триста татаринов,

Четыреста бухаринов,

Пять сот черкашенинов

И любимого шурина

Мастрюка Темрюковича,

Молодого черкашенина.

Уж царского поезду

Без малого три тысячи.

Везут золоту казну

Ко царю в каменну Москву.

Переехал царь государь

Он реки быстрые,

Грязи смоленские.

И леса брынские.

Он здравствует царь государь

У себя в каменной Москве,

Во палатах белокаменных,

В возлюбленной крестовой своей:

Пир навеселе,

Повел столы на радостях.

И все ли князи, бояра,

Могучие богатыри

И гости званые,

Пять сот донских казаков

Пьют, едят, потешаются,

Зелено вино кушают,

Белу лебедь рушают.

А един не пьет да не ест,

Царской гость дорогой,

Мастрюк Темрюкович,

Молодой черкашенин.

И зачем хлеба соли не ест,

Зелена вина не кушает,

Белу лебедь не рушает?

У себя на уме держит:

Изошел он семь городов,

Поборол он семьдесят борцов,

И по себе борца не нашел;

И только он думает,

Ему вера поборотися есть

У царя в каменной Москве,

Хочет царя потешити

Со царицею благоверною,

Марьею Темрюковною;

Он хочет Москву загонять,

Сильно царство Московское.

Никита Романович

Об этом царю доложил,

Царю Ивану Васильевичу:

<А и гой еси, царь государь,

Царь Иван Васильевич!

Все князи, бояра,

Могучие богатыри

Пьют, едят, потешаются

На великих радостях;

Один не пьет, не ест

Твой царской гость дорогой,

Мастрюк Темрюкович,

Молодой черкашенин:

У себя он на уме держит,

Вера поборотися есть,

Твое царское величество потешити

Со царицею благоверною>.

Говорит тут царь государь,

Царь Иван Васильевич:

<Ты садися, Никита Романович,

На добра коня,

Побеги по всей Москве,

По широким улицам

И по частым переулочкам>.

Он будет, дядюшка,

Никита Романович,

Середь Урья Повольского,

Слободы Александровы.

Два братца родимые

По базару похаживают,

А и бороды бритые,

Усы торженые,

А платье саксонское,

Сапоги с ратрубами;

Об ручку, ту дядюшке челом:

<А и гой еси ты, дядюшка,

Никита Романович!

Кого ты спрашиваешь?

Мы борцы в Москве похваленые,

Молодцы поученые, славные>.

Никита Романович

Привел борцов ко дворцу.

Говорили тут борцы молодцы:

<Ты, Никита Романович,

Ты изволь об том царю доложить,

Сметь ли нага спустить

С царским шурином,

И сметь ли его побороть>.

Пошел он, Никита Романович,

Об этом царю доложил,

Что привел борцов ко дворцу.

Злата труба протрубела

Во палате белокаменной,

Говорил тут царь государь,

Царь Иван Васильевич:

<Ты, Никита Романович,

Вели борцов на двор,

На дворец государевой,

Борцов ученыих.

Молодцов похваленныих,

И в том им приказ отдавай:

Кто бы Мастрюка поборол,

Царского шурина,

Платье бы с плеч снял,

Да нагого с круга спустил,

А нагого, как мать родила,

А и мать на свет пустила>.

Послышал Мастрюк борцов,

Скачет прямо Мастрюк

Из места большого,

Из угла переднего,

Через столы белодубовы,

Через яства сахарные,

Через питья медвяные,

Левой ногой задел

За столы белодубовы,

Повалил он тридцать столов,

Да прибил триста гостей:

Живы, да негодны,

На карачках ползают

По палате белокаменной:

То похвальба Мастрюку,

Мастрюку Темрюковичу.

Выбежал тут Мастрюк

На крылечко красное,

Кричит во всю голову,

Чтобы слышал царь государь:

<А свет ты, вольный царь,

Царь Иван Васильевич!

Что у тебя в Москве

За похвальные молодцы,

Поученые, славные?

На ладонь их посажу,

Другой рукой раздавлю>.

С бойцами сходится

Мастрюк Темрюкович:

Борьба его ученая,

Борьба черкасская:

Колесом он бороться пошел.

А и малой выступается,

Мишка Борисович,

Смотрит царь государь,

Что кому будет божья помочь,

И смотрят их борьбу князи, бояра,

И могучие богатыри,

Пять сот донских казаков.

А и Мишка Борисович

С носка бросил о землю,

Он царского шурина,

Похвалил его царь государь:

<Исполать тебе молодцу,

Что чисто боресься>!

А и Мишка к стороне пошел,

Ему полно боротися.

А Потанька бороться пошел,

Костылем попирается,

Сам вперед подвигается,

К Мастргоку приближается:

Смотрит царь государь,

Что кому будет биться помочь.

Потанька справился,

За плеча сграбился,

Согнет корчагою,

Воздымал выше головы своей,

Опусти о сыру землю,

Мастрюк без памяти лежит;

Не слыхал, как платье сняли:

Был Мастрюк во всем,

Стал Мастрюк ни в чем;

Ожерелье в пять сот рублев

Без единые денежки,

А платья саксонского

Снял на три тысячи;

Со стыду и сорому

О карачках под крылец ползет.

Как бы бела лебедушка

По заре она прокликала,

Говорила царица царю,

Марья Темрюковна:

<Свет ты, волной царь

Иван Васильевич

Такова у тебя честь добра

До любимого шурина?

А детина наругается,

Что детина деревенской,

Почто он платье снимает?>

Говорил тут царь государь:

<Гай еси ты, царица во Москве,

Да ты Марья Темрюковна!

А не то у меня честь во Москве,

Что татары-те борются;

То-то честь в Москве,

Что русак тешится!

Хотя бы ему голову сломил

Да любил бы я, пожаловал

Двух братцов родимыих,

Двух удалых Борисовичев>.