Родом она была из абадзехского племени. В 20-х годах прошлого столетия ей было восемь лет. В это время царизм, расширяя и укрепляя свои позиции на Северном Кавказе, всячески поощрял казачью колонизацию. Во время налета казаков на абадзехские аулы Сатаней, лишившаяся родителей, была увезена в станицу Белореченскую, где ее приютила казачья семья. Девочка приняла крещение и была названа Катей. В те же годы в станице оказался офицер Нижегородского полка Григорий Иванович Нечволодов. Жена его, польская графиня Тышкевич, узнав о намерении мужа навсегда остаться на Кавказе, решила переселиться к нему из Петербурга, а поскольку у них не было детей, то упросила мужа к ее приезду присмотреть девочку, которую они могли бы взять на воспитание. Нечволодов, вспомнив о миловидной и приветливой Сатаней, которую случайно увидел в станице, выпросил девочку у приютивших ее людей.

Товарищи Нечволодов в ожидании его жены принялись за воспитание Сатаней и настолько привязались к ней и полюбили ее, что хором распевали песенку, сочиненную ею к приезду своей новой матери. Однако Тышкевич вскоре умерла, а Григорий Иванович вернулся в Караагач (Кахетия) - место постоянной стоянки Нижегородского полка. И здесь девочка сделалась любимицей сослуживцев Нечво-лодова. Среди посетителей дома Нечволодова было немало Известных людей, в том числе и ссыльные декабристы. Все они приняли горячее участие в образовании девочки. В числе ее педагогов были Лев Сергеевич Пушкин, декабристы П. А. Бестужев, Д. А. Искрицкий, А. Е. Рынкевич.

Достигнув совершеннолетия, Сатаней вышла замуж за Нечволодова. Их дом (они поселились в Царских Колодцах, недалеко от Караагача) со столь необычной хозяйкой - очаровательной, умной и образованной черкешенкой - вскоре превратился в культурный салон Нижегородского полка, в котором русские изгнанники собирались на литературные вечера. Дом Нечвододовых славился своим гостеприимством по всему Кавказу. Особым вниманием и заботой в доме Нечволодовых окружали тех, кто не по своей воле попадал в Нижегородский полк. Сам хозяин дома за непослушание царю был сослан сюда, он также испытывал положение опального офицера. Сатаней же, с ее трагическим прошлым, всем сердцем стремилась делать добро. Их трогательное участие в судьбе сосланных в полк заслужило горячую благодарность со стороны посетителей дома Нечволодовых.

Заняв видное место в обществе Нижегородского полка, Сатаней получила возможность знакомиться и общаться со Многими выдающимися людьми, служившими или бывавшими здесь. Известно.что этот полк еще со времен декабристов служил местом ссылки неугодных царизму передовых офицеров. Так, в 1837 г. здесь отбывал службу М. Ю. Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихотворение <�На смерть поэта>. В Нижегородский полк рядовым в том же году был сослан Александр Иванович Одоевский. В конце 30-х годов и начале 40-х здесь же служил адыгский писатель Султан Казы-Гирей.

Жизнь Сатаней была интересной, заполненной значительными событиями, встречами с выдающимися людьми - посетителями ее дома-салона. И все же, несмотря на такую полнокровную жизнь, семейное счастье, она постоянно ощущала тоску но родным местам. Она прекрасно помнила все, что было связано с ее ранним детством, прошедшим в родном ауле она не переставала гордиться своим происхождением.

<�Екатерина Григорьевна (Сатаней.- Р. X.),- писал В. Потто, автор истории Нижегородского полка,- имела прекрасную намять, ее рассказы полны наблюдательности, ума и интереса. Это был живой памятник той исторической эпохи, которая пронеслась у нее перед глазами, живой архив, откуда историк мог бы почерпнуть драгоценные сведения о многих событиях и лицах; к сожалению, это не было сделано вовремя, и Екатерина Григорьевна унесла с собою в могилу свои рассказы и воспоминания>.

Как видно из цитированного, Потто сожалеет о том, что на Сатаней, отлично знавшую историю Кавказа, встречавшуюся с интересными людьми своей эпохи, не обратили внимания в свое время историки, не поинтересовались ее дневниками, записями, воспоминаниями. Их не могло не быть у такой талантливой и высокоинтеллектуальной женщины, какой была Сатаней, которая живо и глубоко интересовалась происходящими в ее время событиями, судьбами людей, с которыми она общалась и память о которых хотела сохранить для потомков. Интересно тут отметить такую деталь в ее портрете (очевидно, он принадлежит кисти художника Гагарина, автора серии портретов офицеров Нижегородского полка, в том числе единственного известного портрета Султана Казы-Гирея), на котором она изображена сосредоточенной, с книгой или альбомом для записи в руках. Однако следы архива Сатаней утеряны. Возможно, что он после ее смерти попал в архив Нижегородского драгунского полка; можно предположить также, что он хранится или хранился у ее потомков. Кстати, еще недавно была жива ее правнучка Мария Григорьевна Нечволодова, проживавшая в Ленинграде. О ней упомянули Петр Леснов и Иосиф Ментешашвили в статье <�Загадка памятника Лермонтову> (<�Литературная Россия>, 1987, № 52). Авторы со слов Марии Григорьевны свидетельствуют, что Лермонтов был знаком с Сатаней, бывал в ее доме, что она любила Лермонтова и дорожила его именем. Она была причастна к созданию поэмы <�Демон> и образа черкешенки Бэлы из <�Героя нашего времени>. П. Леснов и И. Ментешашвили приводят следующие сведения.

В Караагаче был воздвигнут памятник Лермонтову, как предполагают, грузинским поэтом А. Г. Чавчавадзе. В 1837 г. он тоже служил в Нижегородском полку, хорошо знал Лермонтова. В 40-е годы А. Чавчавадзе занимал крупные административные посты в Кавказском военном округе. Возможно, в этот период он построил памятник Лермонтову в том месте, где он служил, чтобы тем самым увековечить память о пребывании поэта на кахетинской земле в период его первого изгнания из России. По рассказам старожилов нынешнего села Карагаджи, некогда к памятнику Лермонтову приезжала пожилая дама с двумя девушками. Они клали к монументу цветы, молча сидели рядом, затем снова уезжали в Царские Колодцы. Авторы статьи предполагают, что к памятнику Лермонтова приезжала Сатаней Нечволодова со своими дочерьми.

Сатаней умерла в 1887 г. До самой смерти она пользовалась огромным уважением среди служащих Нижегородского полка, всех тех, кто бывал в ее доме. О ней писали известные в прошлом столетии поэты. Офицер Нижегородского полка поэт Стишевский оставил следующие стихи, посвященные трагической судьбе Сатаней:

Кубань шумит и пену бьет,

Аул нагорный шуму внемлет,

В нем грустная семья не дремлет,-

О милой деве речь ведет,

Питомицу к себе зовет.

Приди, прекрасная, приди

Взглянуть на милый луг широкий,

На лес густой, хребет высокий...

И на родимой на груди

Хоть раз вздохнуть приди, приди!

А дочь нейдет, далеко дочь!

Напрасны песни и призывы,

Не слышны ей их переливы...

С особой нежностью и благодарностью образ Сатаней запечатлел в своей поэзии М. П. Розенгейм, служивший в 40-х годах на Кавказе (он был в числе сосланных) и близко знавший семью Нечволодовых. До конца жизни он не забывал их радушного приема, заботы и поддержки. В 1883 г., спустя 40 лет после службы, он послал Сатаней только что вышедший сборник стихов, среди них были и стихи, посвященные лично ей.