Развертка декора бронзовой позолоченной втулки начельника из Кужорской образует фриз довольно сложно перевитых лент, составивших четыре фигуры - петли, которые по форме перекликаются с биконической втулкой. В петлях - силуэты четырех зверей. В сходном принципе увязаны 18 овальных клейм колосовской игольницы. Обрамляющие клейма петли сплетаются и в горизонтальном направлении (три повтора), и в вертикальном (шесть повторов с интервалом на половине высоты). Так же располагаются мотивы на пластинках туалетного набора с игольницей.

Самая интересная композиция выгравирована и выделена канфаренным фоном на бронзовом позолоченном наконечнике сабли из кургана 2 могильника Колосовка I. На тонкой пластинке изображен ряд зверей и птиц,, движущихся друг за другом влево (однонаправленный фриз). В эту дружную движущуюся вереницу включена сценка противоборства. Художник умело стилизовал фигуры животных в направлении скифского звериного стиля, сохранив правдивость повадок ri зоологическую форму каждой особи; рационально заполнил полосу силуэтами с учетом расширения ее влево и зрительного равновесия интервалов между фигурами зверей. Композиция динамически нагружена в достаточной мере. Звери бегут друг за другом, но не преследуют и не нападают. Только сценка столкновения льва с птицей в конце фриза несколько сбивает темп размеренного бега, но и тут мастер вышел из положения - повернул морду хищника влево при профильном положении туловища вправо. При этом архитектоника изображения не нарушилась.

Как уже упоминалось в статье предшествовавшего этому сборника, фриз на пластинке ножен колосовской сабли представляет собой "звериный гон", характерный для "сельджукского стиля", этого времени в Передней Азии. "В зверином гоне,- пишет И. А. Орбели - всегда (правило, никогда не нарушаемое в высоких образцах восточного искусства) даются изображения лишь диких животных, иногда как будто преследующих друг друга, - если плотоядные гонятся за травоядными, - но на самом деле просто мчащихся в безразличной последовательности".

Исследователь полагает, что "звериный гон" изображает сцену охоты с опущенной (подразумеваемой) двигающей частью (охотников). Зародилась эта фризовая композиция на металлической посуде Сасанидского Ирана, но настоящего расцвета достигла гораздо позже, в X-XIII ев, и не в Иране, а в соседних с ним странах, иногда и удаленных, т. е. это "типичный звериный гон, столь излюбленный в искусстве пареднеазиатского Востока и в искусстве средневекового Запада, куда. он был принесен с Востока же".

Не меньше сходства в композиции с сасанидским искусством обнаруживает фриз на кужорской втулке начельника, где в трех петлях помещены динамичные силуэты диких животных с отвернутыми в противоположную движению туловища сторону мордами. В четвертую петлю торевт заключил орла со змеей в клюве, расположив его в принципе также как колосовского льва на наконечнике сабли, - корпусом он вписывается в единый правоповернутый ритм, а головой - противопоставлен этому ритму. Получается опять впечатление столкновения с соседним оправа барсом.

Сеть из переплетающихся петель, как у колосовской игольницы, можно часто видеть на сохранившихся фрагментах одежды и кожаного убора коня, украшенных аппликацией из посеребрянной и позолоченной кожи и бисером из Змейского могильника в Северной Осетии.

Этот, близкий по времени и по расстоянию Колосотскому памятник обнаруживает много сходства аланской раннесредневековой торевтики с касожской, но есть и существенные отличия, которые как раз и характеризуют центр металлообработки в предгорьях Адыгеи как национальный. У касожских торевтов замечается стремление к изображению животных в композиции (геральдической, фризовой, ритмично-рядовой), в то время как у аланских торевтов преобладает одиночно-бляшечный способ изображения зверей. Есть отличия в сюжетной части и в приемах декоративной обработки рисунка. На змейских бляшках и аппликациях преобладает лев (не случайно в герб алан включен лев), орел со змеей в клюве и павлин. Среди колосовского и кужорского материалов преобладают изображения барса, зайца, сокола и оленя. Аланские мастера стремились в каждом изображении решить хоть какую-то часть в ажурно-ленточном виде. Касожским торевтам больше по нраву силуэтный рисунок (только орел в композиции на наконечнике сабли решен в ажурно-ленточной манере). Отличается и образная сторона. Хищники змейской торевтики более жестоки - у львов, драконов, грифонов оскалены зубы, а туловище спереди сильно гиперболизовано. В том и другом змейские изображения сходны со львами оковок сабли из Колосовки которые по предложению автора статьи о торевтике в предыдущем сборнике определены ориентировочно как персидские.